РОМОНТИЧЕСКИЙ ЗАВТРАК

 – С добрым утром, любимая, – прошептал Борис.

«Красавец», – подумала Варя, энергично шинкуя капусту и не сводя глаз с экрана, боясь пропустить что-то важное. Борис тем временем склонился над постелью, на которой в роскошном шелковом белье возлежала Маргарита, и поставил перед ней серебряный поднос с двумя искрящимися вином бокалами.

– Завтрак с шампанским? – улыбнулась девушка.

«Какая у нее все-таки мордашка симпатичная» – отметила Варя.

– Да, – проникновенно сказал Борис. – Напиток любви. Нашей любви…

И потянулся. И поцеловал ее. И музыка заиграла такая красивая, что от умиления на глаза навернулись слезы. Потом пошли титры, и Варя выключила телевизор. В квартире стало непривычно тихо. Муж спал. Детей на выходные забрала свекровь. В кухне царил невероятный хаос – многолетняя привычка браться за несколько дел одновременно. Варя вздохнула и уже стала утрамбовывать капусту в трехлитровую банку, как вдруг ощутила некое бессилие и… полное нежелание что-либо делать. Удивилась и даже испугалась – не заболела ли, чего доброго? Этого она позволить себе не могла. Варя Ерохина работала продавщицей продуктового магазина и была на хорошем счету. Директор клятвенно обещал повысить ей зарплату. Да и недомогание выглядело как-то странно, больше походило на душевную тоску. Женщина перебрала все возможные для нее причины, включая подгоревшие котлеты, двойку старшего сына по алгебре, «неуд» за поведение младшего и ссору с мужем из-за футбола, который как назло шел во время ее любимого сериала. «Сериал!» – осенило вдруг Ерохину. Ну конечно же, дело было именно в нем. Если всего несколько лет назад, глядя на бразильские страсти, Варя осознавала, что перед ней красивая, но заморская, а посему не всегда понятная жизнь, то теперь она видела совсем другое. В телевизоре смеялись, плакали, любили друг друга наши люди. А главное – они говорили возвышенные слова и совершали романтические поступки. Именно этот фактор и заставил Ерохину испытать сильнейший приступ рефлексии. Впрочем, слов таких она не знала, а просто чувствовала, что невыносимо мечтает о точно такой жизни. Чтобы и «с добрым утром, любимая!», и серебряный поднос, и два искрящихся бокала… «Завтрак с шампанским?» – «Да! Напиток любви. Нашей любви!» О, она так ярко представила себе это, так сильно захотела услышать нежные признания, что сама не заметила, как оказалась у постели мужа.

– Толик! Спишь? – потрепала его за плечо.

– Угу, – пробурчал тот и перевернулся на другой бок.

Варя вздохнула и начала:

– Какая-то скучная жизнь у нас с тобой получается… Вон Борис с Маргаритой вчера на яхте плавали, потом на этот, как его… аукцион пошли и купили картину. Очень дорогую. А сегодня утром он ей в постель завтрак принес. С шампанским…

– Чего-о-о? – перевернулся на спину Анатолий и уставился на жену. – Кто принес? Кому?

– Борис. Маргарите. В «Пепле любви». Сериал так называется.

– Фу ты! – выдохнул муж и снова отвернулся. – Потом расскажешь. Спать хочу…

– Потом может быть поздно, – фатально прошептала Варя и вышла на кухню.

Анатолий открыл глаза и сел в постели. Спать перехотелось. Вчера допоздна смотрел футбол, а удовольствия никакого. Наши продули – «пять – ноль». Теперь еще Борис какой-то, яхта, шампанское…

Когда Анатолий, сонно зевая, вышел на кухню, то застал жену в слезах. Растерялся.

– Ты чего, Варюха?

– Ничего.

– Да что случилось-то, можешь объяснить? Чего ты хочешь?

– Завтрак с шампанским, – тихо всхлипнула Варя.

Анатолий почесал затылок и впал в раздумья, ибо за двенадцать лет совместной жизни слышал такое впервые.

– Ладно. Сейчас сбегаю, – пообещал он, секунду подумал и предложил. – А может, лучше пиво? С кальмарами сушеными, а?

– Толик! – отчаянно простонала Варя.

– Понял. Нет так нет.

Он вернулся через полчаса и обнаружил жену фигурно возлежащей на кровати в красном шелковом пеньюаре с рюшами, купленном в первую годовщину их свадьбы. От неожиданности смутился, хихикнул, сказал: «Ага!» и стал впопыхах стягивать брюки.

– Толя! – укоризненно воскликнула жена. – Ты должен войти и сказать: «С добрым утром, любимая!»

– Так вроде виделись уже, – растерялся Ерохин.

Варя безнадежно вздохнула.

– Ладно! – сосредоточился он и решительно скрылся за дверью.

– Шампанское налей в бокалы и принеси с собой на подносе! – крикнула ему вслед жена.

Через секунду из кухни донесся звон битой посуды и несколько сочных ругательств. Потом раздался выстрел, и по звукам Варя поняла, что пробка угодила в зеркало. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Анатолий с подносом в руках. Мокрый, всклокоченный, с растерянным лицом. Он переступил с ноги на ногу и мрачно сообщил:

– Я там зеркало в прихожей грохнул. С добрым утром, любимая…

Варя посмотрела на него внимательно и вдруг залилась хохотом.

– Ты чего? – испугался муж. – Что-то не так?

– Иди сюда, горе ты мое, – протянула она руки и, прижавшись к родному телу, шепнула: – Любимый…

Анатолий почувствовал такое счастье, что едва не задушил жену в объятиях.

– Знаешь, Варька, – сказал он, – я тебя так люблю, что кому угодно шею сверну, если вдруг обидит!

И хоть это не было похоже на романтические признания Бориса, слов лучше она еще не слышала.

Да и потом, уже вечером экранный красавец оказался негодяем – спутался с секретаршей. «Вот и вся любовь» – с чувством глубокого удовлетворения думала Варя, наблюдая за тем, с каким аппетитом Толик поедает ее котлеты.